— Представьтесь: Юдифь Мартинс, просто Юдифь.

— О чем не спрашивают вслух в приличном обществе: 12.04.1976, 36 лет

— Чужбина и родина: Тель-Авив, Израиль

— Политическая позиция: нейтрал

— Школьный альбом: Royal College of Art, 1997

— Что для вас работа и статус в обществе: Жена богача-банкира, поэтому официально может себе позволить проматывать его зарплату и рождественскую премию.
Неофициально – махинации в сфере искусств в паре с несравненным Генри.

— Всегда носите при себе волшебную палочку: маггл, палочки нет только у Генри в штанах

— Коллекционируете артефакты: только картины

— Как относитесь к братьям нашим меньшим: нет

— Жизненный путь: Юдифь Мартинс, в девичестве Аврахам, родилась в Тель-Авиве, в семье достаточно состоятельного ювелира. А когда это евреи-ювелиры были не состоятельными, правда?
Девочка росла в семье одна, ее не слишком пичкали религией, но традиции и обычаи своего народа она чтит до сих пор.
Однако, Юдифь убеждена, что лучшее в жизни – умение договариваться, а если умеешь договариваться, боженька на многое закроет глаза.
Она не росла красавицей, и даже не гением. Сообразительная, хитрая, верткая. Словом, обычная в своей среде. В школе пачкала бумагу пастелью и акварельными красками и папенька, отчаявшись приучить дочь к ювелирному делу (да и куда девочке), ухватился за эту ниточку, вбив себе в голову, что дочь – способная художница, нужно только развивать ее «спящий» талант.
Рисовала она и правда неплохо, но на этом все. Она не была гениальной художницей, не была даже хорошей. Была и есть довольно посредственной. Но отец решительно не замечал этого, поэтому после школы молодая Юдифь была отправлена в лучший колледж искусств в Лондоне.
К чему у нее действительно был талант, так это к построению отношений. Она легко заводила друзей, обрастала компаниями, знакомствами, связями, ниточками. И умело за них дергала, когда была необходимость. К чему у нее действительно был талант, так это к построению отношений.
Каким-то образом она добралась и до Генри. И вот он действительно был талантливым художником. И Юдифь решила, что нельзя упускать такую возможность. Он писал, она продавала. Так, по мелочи, никто не замахивался на Мане. А, собственно, почему нет?... Сейчас Юдифь уже не помнит, кто задал этот вопрос первым. Но он прозвучал и больше не выходил из головы ни у одного из них.
Так они начали свое дело. Генри успешно вливался в мир искусства, а Юдифь выскочила замуж и сразу же оставила кисти – больше не было необходимости притворяться.
Она каталась по миру, скупала подлинники, убеждая владельцев, что это подделки. А Генри потом давал свою, самую лучшую в мире оценку, и они продавали оригинал.
Или скупала подделки, а Генри, опять же, давал самую лучшую в мире оценку, и они продавали это, как подлинник. Или Генри сам писал картины, а Юдифь продавала их, как подлинники с, конечно же, самой лучшей в мире оценкой от самого лучшего в мире оценщика. Они не гнались, они смаковали каждую сделку и тщательно ее прорабатывали, пока не доводили каждую деталь до идеала. А потом праздновали успех. Редко, но метко. Дело было даже не в деньгах, оба не особо нуждались, а… Просто это затягивает.

— Описание характера: иногда по-детски взбалмошная и непосредственная. Иногда ужасно несдержанная. Иногда может вывести из себя так, что захочется ее убить. Не правда ли, доктор?

— Привычки: поправляет волосы, когда нервничает

— Страхи: разрыв отношений с Генри

— Патронус: не владеет

— Дементор: "трон" в доме доктора

— Боггарт: собственное мертвое тело

— Зеркало Еиналеж: прожить жизнь иначе

— Амортенция: горький шоколад, виски, ваниль

— Магические способности: не владеет магией

— Немагические способности: совершенно очаровательна

— Отличительные черты: Потому что ее ноги в шелковых брюках - никак не меньше национального достояния © Генри Латтимер

— Мясо с кровью или полностью прожаренное: альт

— Пишите письма матерям: есть

— Предложения по маркетингу: сарафанное радио

— Рекомендации: пробный пост: Если уж быть совсем откровенной, Юдифь любит подобные мероприятия. Это в ней, скорее всего, из детства. Девочкой она росла не очень красивой, неприметной и в местах больших скоплений людей ее всегда оставляли без внимания. А выросла она в натуральную красавицу и теперь наверстывала изо всех сил – крутилась в обществе, с удовольствием принимала комплименты, отвечала на улыбки, подавала руку для поцелуев. На каждом мероприятии Юдифь чувствовала себя главной звездой и хозяйкой вечера, даже когда это было не так. Или нет. Даже если это было не так.
Так и сейчас. Вечер начался, как только Генри распахнул дверцу и подал ей руку – с этого момента улыбка не покидала губ Мартинс. Она с радостью крутилась под вспышками камер, и Генри тоже пришлось их терпеть, пока Юдифь не насытилась этим вниманием и не отправилась за второй порцией.
Мир, в котором она жила, встречал ее благосклонно, услужливо – почему же ей не радоваться ему в ответ? И она радовалась. Легкие, ни к чему не обязывающие разговоры перед аукционом. Женщина прекрасно осознавала, что она все же работает, помнила о главной цели сегодняшнего вечера, но это не означало, что она должна сидеть весь вечер, скукожившись в дальнем конце зала.
Они заняли свои места, Юдифь крутила в руках брошюру, в которой были перечислены сегодняшние лоты – как будто она не знала, что их сегодня ждет. Она иногда наклонялась к Генри поближе, чтобы пересказать новую сплетню, привезенную из Израиля, из той части мира. И даже если ему было не интересно, Латимер слушал и улыбался в ответ, - и за это она его любила.
Наконец, вечер подобрался к тому, ради чего они здесь, собственно, собрались. Юдифь широко улыбнулась. Она сама сделала пару ставок на эту же картину, вызвав легкий смешок у старого распорядителя. Но, тем не менее, ее действия подстегнули других участников – просто Юдифь хотела выиграть их с Генри пари.
Женщина замечает, как Латимер стучит пальцами по колену и усмехается – верный признак того, что друг вошел во вкус, что называется. Он и не подозревает, что сегодня его ждет еще один подарок.
Звучит долгожданный стук молоточка и продажа завершается аплодисментами – аукцион сорвал сегодня куш. И они вдвоем тоже. Через несколько недель денежки будут отмыты, приведены в порядок и заботливо спрятаны на разных офшорных счетах, чтобы в дальнейшем радовать своих хозяев. Это определенно стоило отметить.
И организаторы как будто знали, что необходим праздник. Еще несколько лотов, которые Юдифь полностью пропустила мимо ушей, и желающие плавно перемещаются в соседний зал.
Ненавязчиво звучит квартет, ненавязчивые официанты разносят напитки и легкие закуски, ненавязчивые беседы завязываются и формируют группки по всему залу, то там, то тут.
Генри и Юдифь дают круг почета, каждый в своем направлении, но Мартинс уже не терпится. Она ловко цепляет Генри за локоть и под понимающие улыбки уводит его в сторону окна. Так же ловко по пути подхватывает два бокала с шампанским. Тонкий хрусталь звенит, когда она прикасается своим бокалом к его, и широко улыбается.
- Я хочу сделать тебе сегодня еще один подарок, - она делает несколько глотков и понижает голос, чтобы никто не смог сунуть нос в их разговор. Да, возможно, это не то место для обсуждения, но Мартинс была настолько уверена в себе…
Она делает шаг к Генри, кладет руку на плечо, мягко покачиваясь в такт музыке и незаметно увлекает его в танец. Приближается к самому уху, но ей хочется видеть его глаза.
- Я нашла их, Шалла. Нашла «Розы», - быстро шепчет Юдифь и тут же немного отклоняется назад, чтобы увидеть, как расширяются его зрачки.
Эта история тянулась уже очень долго. Еще 15 лет назад они узнали о существовании картины «Розы в вазе», написанной Ренуаром в 1917 году. Считалось, что она находится в Эрмитаже, но им не удалось ее там найти. И с тех пор оба одержимы идеей заполучить эти розы себе. Юдифь искала ее во всех уголках земли, рыскала по частным коллекциям, но нигде, даже следа.
И вот сейчас она их нашла. Юдифь видела картину, она принадлежала обычной семье в Аргентине, которая даже не подозревала о том, какое сокровище у них в руках. Юдифь же сказала, что это очень хорошая фальшивка, но она так любит этого художника, что скупает даже копии. Но все же требовалась оценка Генри – он один способен точно сказать.
- Ты должен лететь со мной, Шалла, она в Аргентине, - тише добавляет Юдифь, даже не подозревая, что их уже услышали, - завтра.